Хочу начать с того, что у всех людей, — верующих, в большей или меньшей степени, и особенно у неверующих, — есть одна основная проблема в жизни: это то, как мы видим друг друга. Каждого человека мы видим по-своему, неповторимо. Но хотя мы существуем и смотрим, мы не видим друг друга, потому что зрение наше повреждено, и это привносит трагический элемент в нашу жизнь. Наш взгляд в какой-то степени воздействует на другого. Если мы смотрим на него тяжело, так сказать, то (страшно подумать!) мы можем причинить ему вред пусть даже в незначительной степени. Можем навредить и серьезнее. В любом случае он пострадает какой-то частью своего существа.
Такая зависимость обнаруживается на каждом уровне естественной действительности. Даже в неживой природе есть связь между клетками, они взаимодействуют друг с другом тем или иным образом. Все пронизано связями, пребывающими в постоянном движении. Наше отношение даже к неодушевленной материи воздействует на нее. Думаю, что вы понимаете. Если с любовью ухаживаешь за цветком, а он тоже живой, то он откликается на твою любовь и заботу. Или любишь какое-то живое существо, например, собаку; на нее тоже влияет твое настроение, радость или печаль. Даже на таком уровне происходит влияние. Что же сказать о воздействии людей друг на друга? Например, между членами одной семьи взаимодействие очень сильное. Горестно, что при этом они не могут по-настоящему видеть друг друга. В любом случае, наш ближний, так же, как и мы, — это непостижимая, бесконечная тайна. Его личность не имеет конца, а мы просто не придаем этому значения, это ускользает от нас. А ведь он облачен и увенчан в таинстве вечности, как и каждый человек. Этого мы как раз не замечаем, не видим, когда человек нам несимпатичен, неприятен или безразличен, или ненавистен и мы думаем о нем плохо и хотим противостать ему сознательно или в глубине души. Или нередко — чего мы вообще не замечаем — хотим казаться выше его. Или подчеркнем его недостатки. Например, вопрос: «Ты купил масло к завтраку?» очень часто совсем не простой и за ним стоит многое.
Итак, человек безграничен и таинственен. К тому же он обладает привилегией, трагической привилегией, быть таинством для других бесконечных и вечных лиц, также таинственных, которые тоже или принимают, или не выдерживают его личность, или просто из снисхождения терпят его, стараются не судить его, что достаточно для сосуществования. А мы стоим перед ними и позволяем себе видеть их ошибки и недостатки, держать зло на них, противиться им, унижать, уничтожать их морально или совершенно игнорировать их, не считаясь с тем, что на человека воздействует наше отношение. Его нельзя скрыть до конца, что-то всегда проскальзывает. Не значит, что человек ответит нам тем же, но наш взгляд оставляет какой-то след в его душе, как, впрочем, и в нашей. Нашим нерасположением к ближнему мы раним и собственную душу.
Мы так устроены, чтобы сосуществовать с другими, но одновременно у нас есть и горькая привилегия, полученная после падения, от которой мы не хотим отказаться: видеть всех ничтожными, незначительными в наших глазах. Их значимость нас не интересует. Поэтому мы можем их считать за ничто, обругать на дороге, потому что они нас обогнали, можем махать на них руками, делать что угодно, сводя их к ничтожеству.
Нечто подобное происходит и с нами. Мы имеем неизъяснимую связь с Бесконечным, влечемся туда. Человека влекут, он притягивается какими-то силами, превосходящими его и ему неизвестными. Мы знаем, что это за силы. Нам дано знать, что это Бог, Бог Троица, тайна и для нас, которая навсегда останется тайной. Но мы по крайней мере знаем, куда нас влечет. Одновременно у нас есть и еще одно свойство, так же приобретенное нами после падения: это возможность двигаться, склоняться (это тоже нам дано от Бога) к тому, что называется энтропия, деструкция, разрушение своей личности, к сведению ее в ничтожество. Начало этого процесса, первый шаг к разрушению своей личности – это духовное нерадение, леность. Она постепенно, шаг за шагом, не спеша, с остановками, но неуклонно ведет нас к энтропии и к личному хаосу. Но при этом мы все-таки стремимся, влечемся и к Богу, к этому великому таинству. Хотим что-то услышать, увидеть, к чему-то прикоснуться, увидеть любовь у других, немного пробуждается в нас что-то великое. А затем снова обращаемся к ничтожному. Человек (такова его участь) находится как бы в море, бесконечном также и ему непостижимом. Мы пытаемся постичь это море, им манипулировать, потому что не выдерживаем ощущения бесконечности и вечности. И тогда наша жизнь и все вокруг измельчается, доходя до ничтожества, чтобы вместиться в узкие рамки нашего восприятия.
Нигилизм как личностное переживание – это именно реакция человека на свою неспособность принять бесконечное и вечное. Человек не выдерживает себя как вечного лица, своей личности, вечной, какой ее сотворил Бог. И этой вечности мы не можем видеть и в других. И что ты будешь делать с этой вечностью? Хорошо, ты вечный и другие вечные. Ну и что? Это сразу предполагает некоторую связь, которая не может быть мелкой, поверхностной, потому что то, как мы думаем не о неодушевленной природе, но друг о друге как бы отпечатывается на нас, как бы сопровождает нас в вечность. Если мой взгляд на кого-то стабильно отрицательный, то он оставляет на мне свою печать, формирует мою личность. Этот взгляд поведет меня и в мою собственную вечность, и в окончательную вечность. Безграничное время существует и в физике, представьте себе, каково же оно в Апокалипсисе! Бесконечное и вечное – это одно из самых непреложных атрибутов бытия. Итак, в эту вечность мы пойдем, неся на себе наше восприятие других людей. Это неизбежно призывает нас перейти на другой, более глубокий уровень общения.
Для чего я это все говорю? Потому что мы должны обратить внимание на то, как мы видим других, да и самих себя. И мы не должны допускать в себе никаких поползновений к разрушению своей личности, хаотических неконтролируемых движений; душа наша не должна допускать, чтобы наша жизнь сводилась к ничтожеству. Когда видим в себе нечто подобное, мы должны противостать. Это не жизнь во Христе, это не наш путь! Мы знаем, что нам дано бесконечное время, как нам это открыл Христос. Есть, однако, и другая сила: не наша, разрушительная, то есть деструктивное движение, управляемое лукавыми духами. Есть и другие силы, стремящиеся привести нас к разрушению, к хаосу, к нигилизму.
Итак, нам предстоит столько победить в себе ради Бога! Нельзя ничего преуменьшать, — ни других, ни себя на этом уровне. Мы призваны жить в вечном времени, да еще к тому же и в свете Божием, и в душе нашей записаны, запрограммированы такие связи с другими людьми, как расположение, как раскрытие нашей личности, по крайней мере, как доброта, как братолюбие, по крайней мере, если уж не любовь. Потому что любовь и братолюбие не одно и то же, по слову Апостола Петра. Будем стараться достичь братолюбия в наших отношениях к ближним, в том, как мы видим их, как соприкасаемся с ними.
Всегда заметно состояние человека, которого никто не видит положительно, или ему так кажется. А как он меняется, когда ловит на себе чей-то сочувственный взгляд! Если так происходит на уровне ощущений, представляете себе, что происходит на уровне незнаемого нами! Наше знание всегда меньше нашего незнания. И даже наше знание на самом деле настолько незначительно рядом с бесконечным знанием, с настоящим знанием, с событиями, являющимися как истинное знание и извещение.
Не будем умалять нашу жизнь, не будем обесценивать никого! Мы призваны вступить в продолжительную, тяжелую борьбу. Другого выхода у нас нет: мы плывем по этому морю в этом корабле. Но будем держаться и крепко уповать на Христа, нашего кормчего. И не позволим никому и ничему преуменьшать наших ближних, мир вокруг нас и нашу жизнь!